Я уже говорила же, что «люблю» свой невероятный университет? Ну, я повторюсь.

У нас скоро начинаются проверки. Проверки — это почти как ПМС у среднестатистической истерички, только это ПМС у всего нашего начальства. Всё потому, что они безалаберные, безответственные, тупые и вообще их всех надо уволить. Целый год до этой самой проверки наше начальство пинает то самое, доводя универ до такого состояния, что в кабинетах растёт плесень и ползают тараканы. И вот за неделю до Великой Инквизиции, то бишь проверки, начинается такая беготня и суета, что хоть на учёбу не ходи — под зад пинок получишь по-любому. 
Сегодня у нас пытались сделать косметический ремонт. То место, где была дырка в стене, заклеили голубым картоном. Потом к этому картону рядом вдруг переехали жить цветы, которые по хитрожопой выдумке наших Высокопоставленных должны были замаскировать эту дырку, только получилось как-то жалко и убого. И палевно до смеху.
Потом началось самое веселье: во время учебного процесса бестолковых третьекурсников с долгами заставили… красить двери. Ситуация такая: у нас идёт пара, в кабинете душно, ибо всё-таки время года не самое прохладное; тут приходят девки с банками краски и начинают малевать двери. Естественно, запах краски в этой духоте 3 часа сводит нас с ума. У некоторых начинает кружится голова. Подходим к начальству, но на наши жалобы оно заявляет: «А ЧО ВЫ НЕЖЕНКИ ТАКИЕ?». Выходим на улицу, стоим на крылечке. Безысходность. «Зачем вы сюда поступили?» — обнадёживающе спрашивает преподаватель. И вот такое желание куда-нибудь позвонить, чтобы нагрянула какая-нибудь очень неожиданная проверка!!! И чтобы это заведение закрыли к херам. 
Наша учебная часть заимела одну привычку: не сообщать нам об отмене пар. Это очень забавно; я даже не удивлюсь, если они таким образом специально развлекаются, но нам как-то не очень весело — сидеть 3 часа из-за отменённых пар в ожидании ещё двух. Кароч, сегодня мы вместо нашего любимого английского рассматривали оторванные лапки дохлого паука в микроскоп.

А вечер скрасили чудесные ребята под моим окном, которые решили, что это невероятно чудесно — перебирать матерные слова на всю улицу, рифмовать их, а потом петь «Аве Марию».