Наверное, когда начинаешь заболевать — это сигнал к тому, что ты истощаешься. Не могу приучить себя к тому, что энергию надо не только тратить — она ещё и требует восполнения.

А я, видимо, просто очень сильно заебалась — и начала тихонько точить зубы, а иногда даже скалить их. На меня это очень сильно не похоже. Временами сама в шоке от того, что могу сейчас сказануть или сделать, настолько это нетипично, странно, нехарактерно — и злобно. 
Не знаю, как вдруг мой экстраверт победил интроверта. Но мне похер на людей. Мне нормально в большой компании, я легко схожусь почти хоть с кем, общаюсь без проблем, стараюсь поддерживать разговор и даже проявляю инициативу сама — но только когда мне хочется. 

И, что самое чудесное, я научилась говорить волшебное слово. «Нет». Причём говорить легко, спокойно и без сожаления. И да, мне абсолютно не жаль людей.

Ещё одна вещь. Мне теперь практически никого не жаль. Раньше я почему-то всем сопереживала, а сейчас — да похер. Жалко только родных. Да и то — нет, не жалко. Если ситуация действительно патовая, то надо думать, как выбраться — жалость тут не помощник.

За прошедшее лето я, если честно, многое увидела. И увидела, какими отвратительными люди могут быть. Даже самые близкие, казалось бы — те, кому надо бы доверять. А нет. 
Понять, кто чего стоит, можно только умерев. Это печально, наверное. Тут же поналетят все вокруг. Разберут оставшееся от тебя, отклюют, отхапают. А ты уже мёртвый. И что ты с этим сделаешь? Ничего.
Я увидела, как люди могут потихоньку сходить с ума. Увидела, как люди могут сочинять на ходу ересь от безысходности. Увидела алчность аж до текущих слюней. Наверное, не увидела только, чтобы кто-то искренне страдал. А жаль.

Самозащита — она такая. Ты вроде думаешь, что ты на коне, а потом тебя петух в жопу клюнул — но не как в поговорках, а как будто бы реально петух в жопу клюнул — и ты подскочил, и ты пересрался, что твой — казалось бы идеальный — план идёт по причинным местам. 

После смерти бабушки мы не взяли себе НИЧЕГО. И «НИЧЕГО» — это всё, что досталось нам по жизни. И мы ничего и не просили, всегда барахтались в каком-то говне, не требуя, чтобы нам кто-то что-то на блюдечке приподнёс, знаете ли. 
Обидно только, что всё, что человек нажил своим трудом, просто расклевали направо и налево. И ничего не останется в семье, как он того бы хотел.

Хочу от этого отойти. Ни с кем из них не хочу общаться. Но бороться, по сути, не за чем и не за что... 

Какая же грустная и одинокая жизнь.