Лунный свет, падающий на соседние типовые десятиэтажные домики, напоминающие какие-то странные укрепления, кажется спасительным. Я знаю: нет в этом маленьком, распластанном по земле лучике ничего особенного. Но всё, что я сейчас вижу, для меня имеет своё новое, необычное значение. 

К каким же распутьям порой приводит жизнь!.. и вот сейчас я опять стою посреди дороги: куда мне идти, куда приткнуть себя? Совершенно непонятно. И поэтому я опять стремительно бегу на десятый этаж, поднимаюсь по шаткой вертикальной лесничке, открываю люк, ведущий на крышу… меня встречают холодный ветер и огни ночного города. Здесь нам с моими мечтами никто не способен помешать. Вот такое вот убежище, находящееся у всех на виду.

Я не умею делиться с другими: не поймут, посмеются да и забудут к чертям собачим. А мне — рана на сердце и несколько ночей, проведённых в таком вот оцепеняющем раздумьи. Меня что-то гложет, раздирает изнутри. Иногда кажется, что стоит просто открыть глаза — и вот она: та самая правда, та неприкрытая действительность, которой выход находится всего в паре простых шагов; и лишь бы пелена спала — а там уже и разберёмся… только вот не получается, не получается, совсем не получается.

«Период такой, перетерпи» — всё, что слышишь, когда нет надежды на спасение. Ну и правда… можно ли сказать более? Ведь это лучший и реальнейший совет: перетерпи. Терпи, пока дышишь; терпи, когда заходит солнце и хочется выйти в окно; терпи, пока брезжит рассвет и некуда деть давящее и угнетающее тебя чувство; терпи, пока тянутся нескончаемые дни и мимо пробегает вся твоя жизнь. Терпи. Ради той светлой полосы, про которую все говорят, даже если ты этой полосы никогда и не видел. 

Я строил иллюзии, строил мир вокруг себя… выстроил себе домик из счастья и наслаждался им, пока однажды северные ветра не разрушили это прежде казавшееся стойким убежище. Что ж, всё в руинах, всё в пожарищах, а я остался ловить сквозняки, чем и занимаюсь по сей день. Руки давно обветрелись — мои прикосновения напоминают ласку наждачной бумаги. Удивляться тому, что никого нет рядом, не приходится: многие бы хотели вместо тёплого разговора получить наждачкой по морде? 

Поэтому я опять тут. Для меня в ночных прогулках по крышам романтичного не осталось: лишь этакая терапия для жалкой запутанной души. Я не могу кричать, не могу даже говорить. Сил плакать не осталось.
Выпускаю струю тёплого пара из глотки — вот и всё. Весь мой ответ Вселенной, весь мой жалостный крик, вся мольба — только струя этого тёплого пара.
Скоро рассвет. Скоро.