Тут Игорь Курпатов в рилсе на вопрос про одиночество сказал, что для того, чтобы перестать его чувствовать, «надо найти в себе ценность». То бишь понять, чем ты можешь с людьми делиться, чем можешь быть полезен. И одиночество мы ощущаем тогда, когда перестаем быть востребованными.

И тута я поняла, что видать очень востребована (нет). Ибо одиночества не чувствовала давно, года три, наверное. Сейчас мой круг общения сузился до микроскопических размеров, я могу знакомиться с людьми — это меня не напрягает, но вот какие-то регулярные взаимодействия с ними сведены до минимума. Нынешний круг не особо контактный, он сам очень занятой, а я сейчас очень редко куда-то выбираюсь кроме работы и качалки да периодических встреч с парой знакомых по вечерам за плойкой и кальяном. В остальное нерабочее время вообще стараюсь не контактировать ни с кем — только с учебой. Но тем не менее, такого ощущения одиночества, которое было раньше — нет. Наоборот. Есть бесконечное ощущение заебанности и нежелания ни с кем общаться.

Отчасти в этом виновата работа, и я уже миллион раз говорила. Но не только. Во многом я виновата сама.

Может, ощущение одиночества у людей (если откинуть такие серьезные заболевания, как депрессия, конечно) связано с наличием слишком большого нереализованного ресурса. Когда ты, например, и правда хочешь быть кому-то полезным, чтобы тебя заметили. Или в тебе очень много любви и нежности, которые некому дать. Или когда ты что-то знаешь и умеешь, а применить это не на ком — а хочется, всё-таки, сделать что-то хорошее и реализовать себя. А может, наоборот — когда ты действительно не можешь понять, что в тебе хорошего и нужного.

У меня таких проблем сейчас нет.

И ресурса, если честно, тоже.

Я поняла, что во многом — например, в той же работе — делала гораздо больше требуемого. Точнее, гораздо больше того, что положено по моим обязанностям. Так уж нас воспитывали с самого колледжа: фармацевт — это постоянная отдача, и ты должен жизнь положить на помощь пациенту. Не шучу. Слова нашей зав кафедры. Которая, к слову, сама не то чтобы была особо человеколюбива. 

И я всегда так себя и вела с клиентами: сделать все и даже больше, чтобы помочь.

Неплохо — кто-то скажет. Нет, плохо.

Постоянно делать сверх меры — это плохо. Даже если ты на работе, на которой за определенные обязанности тебе платят определенные деньги. ОСОБЕННО если ты на работе и тебе платят. Потому что люди к этому привыкают, а еще хуже — привыкаешь ты сам, и вот, когда не можешь сделать сверх положенного, начинаешь грызть себя за это. Может, смешно или не верится, а я, бывало, переживала, например, за бабку которая пришла в гололед и жалуется, что ей очень тяжело ходить и она не знает, как дойти до дома. И совесть меня реально очень сильно грызла за то, что я одна в смену и не могу закрыть аптеку и пойти ее проводить. И потом весь вечер я думала — а как она там, дошла ли?.. Корила себя, что не нашла выхода из этой ситуации, надо было пойти с ней и искать помощников на улицу (хотя почему мне не поебать было, если я знаю, что у нее куча детей и внуков, которые должны сами эту проблему решать?)… бабка не убилась, если что. Жива здорова и регулярно приходит попить нашей крови заебала.

Помимо всего прочего, когда ты не получаешь какой-то отдачи, то просто исчерпываешь себя самое. 

Все эти 8 рабочих лет я постепенно выгорала. И не только в работе — в принципе в любых взаимоотношениях. И выгорела до такой степени, что мне ваще плевать. Это одна из проблем эмпатичности. Ты хороший человек, отзывчивый, умеешь ставить себя на место другого, но однажды происходит момент, когда ты ломаешься — и на место этого желания помочь приходит в лучшем случае пофигизм, в худшем — ненависть. Либо к кому-то конкретному, либо — обобщенная. Но в любом случае все, чего тебе хочется — это восстановить свои ресурсы. И ты понимаешь, что не сможешь это сделать, не изменив то, в чем варишься, особенно если учесть, что все привыкли этими ресурсами пользоваться. Я не могу описать, насколько сложно быть эмпатичным, чувствительным к чужим настроениям, словам и жестам, восприимчивым. Это проклятие. Это то, что высасывает тебя целиком и полностью, а потом заставляет закрыться или озлобиться на всех, чтобы ты окончательно не двинул коней и хотя бы немного сохранил для себя жизненных сил.

И когда ты разбит и тебе нужно хотя бы немного восполнить энергию, когда тебе надо, чтобы хоть кто-то помог, все как правило только и говорят: ну что же с тобой стало? где твоя улыбка? почему ты превратилась в такую злюку? чего ж ты такая стала агрессивная?..

Да потому что, еба, ребят. Потому что заебали все, понимаете? Потому что выкачали энергию, как насосом говно из выгребной ямы. И никто, вообще никто чет не стремится в ответ пополнить чужие запасы. И вот ты, например, можешь сидеть и несколько часов слушать жалобы человека на жизнь, искренне сочувствовать, успокаивать — и без задней мысли на взаимность, просто потому, что тебе действительно жаль его. А потом, когда проблемы у тебя и когда ты вспомнишь про это, то узнаешь вдруг, что тебя никто ни хуя не пожалеет, если опустошение произойдет с тобой, а некоторые еще и добьют, бросив в тяжелый момент. Просто у тебя это опустошение не особо быстро наступит — так выйдет, что через несколько лет. Но ты вдруг узнаешь, что как бы все срать хотели на то, что ты больше не имеешь никаких сил улыбаться и выплясывать перед ними. Ведь это была твоя роль в их картине мира. И вот тогда из хорошего человека ты превращаешься для всех в плохого. Но знаете, как-то тебе становится поебать. Обидно немного, но не хочется больше соответствовать чужим ожиданиям. Сами себе помогайте, успокаивайте, поддерживайте. Я — устала.

В компании с некоторыми людьми чувствую себя более одинокой, чем чувствовала бы наедине с собой. Ну знаете, так бывает. Вроде вокруг так много людей, но они настолько тяжелые, что под конец общения с ними ты как выжатый лимон, и сам не можешь объяснить себе, почему тебе настолько грустно, хотя вот только ты провел целый вечер в веселухе и разговорах.

И ты просто грустный гнусный, и так надоело оправдываться за то, что у тебя просто блин нет сил. Нет сил каждому улыбаться, поддерживать разговор, со всеми хихикать, кого-то поддерживать. Ну нет их. Я откуда их возьму? 

Щас я дошла до того, что мне, во-первых, никого не жаль. Раньше я за каждого переживала, искренне сочувствовала — сейчас нет. Страшно, но это так. Ну то есть старуха, которая придет и начнет жаловаться на жизнь, или слабоумный парниша, который к нам ходит каждый день поглазеть на витрины, вообще не вызывают никаких эмоций, кроме раздражения и желания, чтобы они поскорее ушли и оставили меня в покое. 

Помнится, в самом начале моего рабочего стажа одна девушка сказала, что я слишком вежлива и от меня много отдачи. И посоветовала меньше «отдавать» и быть с людьми пожестче, иначе быстро закончусь. Спустя 8 лет признаю: она была права. Ничего из этого не стоило того. Ни один человек, ни одна задача, ни одно переживание не стоили тех сил, что ушли от меня. Не стоили этой отдачи. Не стоили моей жизни.

Когда я одна, я не испытываю никакого одиночества. Мне хорошо. Вот прилетит попугай, сядет на меня и потребует его почухать — и я счастлива и люблю его. Потому что он не сделал мне ничего плохого. Он никогда не говорил мне, что ему надоело дарить свою любовь, потому что меня не долюбили родители. Не садился на уши трещать о своих проблемах при каждой встрече — и над моими не смеялся в ответ, как это делали некоторые «друзья». Не играл в игры на моей наивности, не использовал в каких-то своих целях. А люди так делали. 

Наверное, именно поэтому рядом с попугаем мне не так одиноко, как бывает порой с некоторыми человекоособями, хоть он и не может мне ничего сказать. Его язык любви — сделать мне микро кусь, потому что знает, что ничего ему за это не будет, но кусь всегда легкий, заигрывающий, без кровоточащих ран. Когда вот он одним глазиком так смотрит игриво я и сразу видно: тоже любит. По-своему, по-птичьи, но это ни разу не хуже, чем любить по-человечьи, если человеки вообще способны любить без каких-то подводных камней. Иногда мне кажется, что из всего животного мира собаки и попугаи — это самые любвеобильные создания.

Так вот, че я хочу сказать. Я никогда не смогу быть другой. Гляжу на активных, сильных людей, общительных, которые умеют правильно ставить себя, где-то подлизываться и пробиваться. На тех, кто не воспринимает близко к сердцу ничего. На тех, кто не мучается, не расстраивается из-за каких-то пустяков. Кто в легкую что-то меняет и отпускает. И я искренне за них рада.

Но это не я.

И никогда не буду я.

Ломать себя, стараться быть такой — это не мое. Все, к чему такая политика приводит — это к еще более сильной заебанности.

Я — другая. Я — интроверт. Мне вот нахуй не надо всем подряд улыбаться, быть в чем-то лучшей, куда-то рваться, с кем-то соревноваться, угождать там. Я все это ебала в рот. Низкий поклон всем прошаренным, умным, понявшим жизнь, мудрым, легким на подъем, социально активным. Вы молодцы. Я не с вами. Я — это та вон, с серьезным еблетом, напряженным и усталым. Не нравится? Дорога известна. Ниче никого не держу, всем счастья мира и любви подальше от меня. Никого не отталкиваю, никого не притягиваю — сами разберитесь, че надо. Мне, если честно, уже ниче не нужно. Просто чтобы мозги никто не делал — и уже отлично.

И да. Простите, но я. Не люблю. Людей. И не хочу заставлять себя их любить. Большинство из них — козлы и уебаны, сосущие чужую энергию и возмущающиеся, когда этот источник им перекрывают. Не все такие, но подавляющее большинство, и это большинство даже не понимает, насколько оно задолбало.

Поняв это, перестаешь чувствовать себя одиноко, и становится как-то даже немного охуенно.