Обожаю выводить людей на эмоции. На такие яркие, красочные, взрывные эмоции.

Вот и сейчас я, кажется, тебя довела. А мне весело. Ну как довела… даже ты со своим слонячьим спокойствием задолбался терпеть беспредел, творящийся в моей голове. А чего ты хотел? Не надо пытаться добиться от меня невозможного.

Я — противоположность твоего идеала. Ты — противоположность моего.

Тебе нужна спокойная, милая, добрая, нежная, понимающая девушка, А я… чёрт, да мой взрывной, противный, нереально сложный, характер, моя грубость, отточенный похуизм — это именно то, что ты презираешь и ненавидишь.
А мне наоборот нужен человек-вулкан. Такой, чтобы сильный. Такой, чтобы не скучать! А ты… такой домашний. Слишком. Изнеженный. Слабый.

И я не знаю, что в тебе мне так нравится. Только вот тебе во мне — точно ничего.

И всё-таки, всё-таки!.. как-то получается, что мне необходимо тебя вывести из себя, расшевелить; при этом обязательно нужно во всех красках показать, насколько же мне всё равно. Не знаю, зачем делаю это. Пусть будет такой вот эксперимент с твоими нервами: действительно ли ты такой спокойный и невозмутимый, каким хочешь казаться?

«То есть, чтобы приобрести просветление, нужно стать уборщиком?»

Дико странно.
Почему меня пробивает на смех от любого негативного отзыва о себе?
Раньше ранимость заставляла меня реветь часами от любого плохого слова, сказанного в мою сторону 

Сейчас единственное, что я делаю, когда кто-нибудь недоволен мной, так это либо поддакиваю и снисходительно улыбаюсь, либо закатываю глаза и попросту перестаю слушать.

Перестали мучить расстройства, депрессии; перестали душить слёзы и истерики. Какая-то лёгкость внутри а всё благодаря всего лишь одной пятнице!  

Мы с моим тугодумством слишком поздно поняли, какая же жизнь чудесная, чтобы тратить её на извечную хандру и собственную плаксивость

всем утра и весны

Всегда пыталась отточить свой характер. Настроить его как-то.
Хотелось измениться. Добрее стать. Говорить только о хорошем. И вообще, быть прелестной, косить под идеал и стараться подделать себя целиком и полностью.

Сижу сейчас и думаю — чего, блин, ради? Добилась ли того, чего хотела? Да ничерташеньки. Всё было так же, как прежде, даже хуже. Людям всё равно. Тот, кто нужен, лучше ко мне относится не стал. Не собираюсь я больше меняться. Ни для кого. И дело совсем не в моей принципиальности. Мне просто нравится жить свободно, легко, жить так, как я живу! Мне спокойно. Я теку по плывению (слова путаются, но как же лень мне тянуться до бэкспейса...). Кажется, меня даже понимать начали! Я знаю — мой настоящий характер нереально сложный, тяжёлый, грузный, страшный и очень опасный. Я могу ляпнуть что-нибудь, что может привести в шок всех вокруг — а меня не парит! И в этом моя главная проблема… только вот нам всем, рядом, веселей. Человек, которого не устраивала моя прямолинейность, сейчас… как сказать — он рядом физически и в пространстве, но чувствами и душой далеко? Не могу найти подходящего слова, но суть такова. А все остальные снисходительно относятся к моему характеру. И спасибо тем, кто принимает его таким, какой он есть.

«Прекрати ныть! Ты мужик или тряпка?! Вот даже я мужик!»

Говорят, от боли в пальцах многие бросают. Так писал какой-то гитарист на забытом богом сайте.

Не знаю. Мои мозолины наоборот заставляют меня чаще и чаще брать инструмент в руки. 

Неприятно. Такие тонкие струнки… у меня всегда было ощущение, что ими запросто можно перерезать горло. Так как можно играть на таких? Или это моя помойная фантазия?

Мой указательный палец молит о помощи и изнемогает от боли, я кричу ему: «Пошёл в жопу!» и продолжаю играть. Мозоль, мозоль… Ну и что? Немного потерпеть, убедить себя, что это просто лёгкий зуд — и всё отлично! «Пальцы страдат? Страдат, страдат...» — сказал однажды учитель. Его я тоже мысленно послала в жопу, продолжая играть.

В тебя заложат основы, а дальше — двигаться только самому. 

Почему-то вариант «бросить» даже не рассматривается. То есть… у меня как бы выбора нет. Я не брошу, потому что лишусь части своей жизни. Какой-то очень важной части.

Вот так вот я превращаю всякие вещицы в смысл жизни. А потом страдаю, что нифига не получается.

когда всё плохо и хочется немного злости

несколько дней не выходит из головы

Иногда мне хочется стереть из памяти эти четыре с лишним года, проведённые рядом.

Не хочу с тобой разговаривать. И видеть. 

Я задаю себе вопрос: а с чего вдруг я так резко тебя возненавидела?
В голове мгновенно проносятся МИЛЛИОНЫ ответов на это одно маленькое непонимание.
Знаешь ли ты, что друзья по переписке, люди, которых я никогда не видела, не слышала, о которых могу судить только, если повезёт, по фотографии и по постам, стали мне ближе, чем ты? Знаешь ли ты, что я скорее доверюсь им, чем тебе? Что я легко могу на них положиться, а на тебя — нет?..

Мы все бываем резки, иногда излишне. Мы часто не можем понять остальных, кутаясь в эгоизм и ненависть к окружающим. Мы часто ставим себя выше других, чаще делаем себя значимее… но все, все, кого я знаю, в итоге МОГУТ признать свои ошибки… все, кроме тебя. Хоть когда-нибудь ты жалела искренне о том, что сделала? О том, что сказала? Говорила ли ты вообще когда-нибудь по сути? Так, чтобы не перевести всё на себя? 

Даже сейчас, когда мы практически не общаемся, ты как-то всё-таки смогла вывести меня из себя. Может, я странная, но я не считаю, что человек, который может зарифмовывать только бессмысленные строчки про любовь и страдания, имеет право критиковать кого-то.

Выброси себя и свои сопли на помойку. 

Весна ассоциируется у меня со счастьем, которое неожиданно начинают в больших количествах дарить друг другу люди. Странно, но это так... 

Каждую весну у нас сносило крышу. Мы собирались вместе и творили всякие глупости. Снимали видео, дурачились в людных местах, да ещё так, что остальные смотрели на нас как на неадекватных, даже недоразвитых дурочек. Мы отдыхали в парках, в лесу, у реки; пытались найти что-то новое; мы пропадали на улице до глубоко вечера, не желая возвращаться домой, несмотря на то, что мы сейчас невесть где, невесть где даже для самих себя. Для кого-то это обычное дело, а для меня — нет… А сейчас такого не будет. Одна из нас теперь на другом конце города, второй будет просто не до этого… А вдвоём так не повеселишься — не то.

Старательно пытаюсь разработать какой-нибудь план по улучшению собственной жизни. В голову ничего не идёт. Хочется чего-то нового… в поисках я так себя загрузила, что совсем нет свободного времени — дома меня видят только по выходным и праздникам, остальное время я умудряюсь где-то пропадать… И всё равно — ну не то это! Ничего. Я придумаю что-нибудь. Придумаю и сделаю.

-Их ведь уже поженили все.
-Кого?
-М. с В.
-Ну и...

А я не могу забыть маленький диалог. Отрицательные моменты вбиваются в память. Я помню всё: и выражение лица Н., когда он говорил это, и его интонацию, и тембр голоса, и обстановку вокруг нас, и приглушённое солнце, даже, кажется, длительность пауз между каждым словом запомнилась прекрасно. Только вот… свою последнюю реплику не помню. Абсолютно. На этом месте у меня рассудок помутнел, язык стал заплетаться. Как защитная реакция организма — он не хочет воспринимать такую информацию.

Почему я не могу забыть всё то страшноеужасное, что мне говорят? Почему я так хорошо запоминаю отрицательные моменты? Вряд ли это можно назвать злопамятностью — на человека обиды нет, но эти слова, именно сами слова, они врезаются мне в память, я не могу их оттуда выколупать и постоянно грызу себя, так, как будто я сама произнесла их какому-нибудь дико ранимому меланхолику с кучей комплексов, ну, кому-нибудь вроде меня. 

Есть такая категория людей, с которыми просто замечательно, отлично, просто душевно можно помолчать. Так вот я не знаю ни одного такого человека. А сейчас он очень необходим. Просто посидеть с кем-нибудь, посмотреть в пустоту, послушать шуршащие обои, нежно подёргать ресницы, залпом выпить литра два воды, плюнуть в окно, но молча, мооолчаа! Кто-нибудь с мутным взглядом, грустными глазами, с задумчивой улыбкой, кто-нибудь «японелжызнь», кто-нибудь действительно искренний, не кричащий на каждом углу о своей уникальности… почему-то тот, с кем можно отлично помолчать холодным зимним вечерком под дуэт обоев и инструментальной музыки, представляется мне именно таким.

23.02.13 — день, когда я понял, что готов отдать тебе всё добро, лишь бы не расставаться с тобой никогда.

А ведь правда, мне дико страшно, как бы ванильно это не звучало, однажды лишиться тебя. И неважно совсем, кем ты будешь для меня — друг или просто знакомый (на большее рассчитывать не приходится), я боюсь, что настанет тот самый последний день, проведённый рядом.
Однажды мы разбежимся по разным углам этого города. А может, будем жить так же в двух шагах друг от друга. Но факт в том, что мы больше не встретимся, никогда. Может, лет через 20, чудом каким-нибудь… но даже тогда не узнаем друг друга. Зачем нам помнить столько лет, проведённых бок о бок, да? Это прошлое, его надо будет отпустить.
А может, я уеду, ведь у меня нет желания оставаться в этом городе, как бы я ни любила его. А может, уедешь ты, но мне так не кажется — ведь ты… ты вряд ли смог бы оставить этот город.
Но мне всё так же сложно представить жизнь, в которой нет тебя. Мне не нужно, чтобы ты был со мной, мне нужно, чтобы просто был неподалёку, чтобы видеть, знать, что ты есть. Но нам недолго осталось. Совсем. Время неумолимо приближает ту самую-самую последнюю минуту.

Я обещаю себе больше не реветь и не истерить. Я обещаю себе научиться жить проще. А ещё обещаю каждый порыв ревности в себе душить, подавлять и топтать. 
У меня есть всё, чтобы быть счастливым! 

Может, он прав был. Может, это правда такое труднодоступное счастье — возможность играть? Может, я одна из тех счастливчиков, которые чудом так легко смогли загробастать себе это счастье?
Он говорит, что мне правда повезло, что я могу вот так взять и поиграть на гитаре. Я спросила тогда, в чём проблема — возьми и начни учиться… но отговорки. Куда же без этих грёбаных препятствий.